Как впотьмах на купальские росы
Напустилася стая волков.
Побежали девицы — и косы
Разметались средь острых суков.
Ох и страшное чудо случилось.
Только мне, мне одной повезло.
Я как раз отошла-отлучилась,
Я за квасом ходила в село.
А вернулася — нету подружек.
Тишина, словно хлыст, обожгла.
Только несколько ленточек-стужек
Я на темных деревьях нашла.
И чего не бывает на свете:
Не касаясь ногами земли
Нерожденные чистые дети
Так тихонько по лугу прошли
Может быть, в эти тихие дали,
Где знакомыми кажутся крыши
И высокие ясные кроны,
Ты заглянешь, как в чистый бокал?
«О прости, — ты зашепчешь, заплачешь, —
Я не мог не испить эту чашу,
Не сумел устоять-пересилить,
И за это тебя я отдал».
Но не верю ни слову, ни всхлипу,
Ни холодной слезе одинокой.
Ты не отдал, а продал меня.
У трактирной истерзанной стойки,
На бетонных судейских ступенях,
На платформах чужих полустанков
Сотни тысяч таких же меня.
Я простила. Не знай и не ведай,
Как мерещился ты на дороге,
В чашке кофе, в колодезной яме,
У кровати болестной моей.
Как входила ко мне санитарка,
Молчаливо глядела на шторы
И бесшумно тебя изгоняла
Пузырьком иорданской воды.
