— гремит отцов бас на весь трехэтажный особняк. Мама подыгрывает на фортепиано, часто поглядывая на дерево в кадке, которое стоит рядом. Папа заканчивает петь, мама поднимается и рассматривает растущую огромную почку.
- Федя, кажется, это чудо будет цвести!
Это чудо выросло из зернышка, которое отец привез из Индонезии в год рождения Вани.
- Правда? Ну-ка, покажи! — Папа хватает свернутую газету, как бутафорский тесак, и подскакивает к маме, как разбойник Кудеяр.
- Вот… - Мама сосредоточенно разглядывает почку.
- Где же это? – Папа небрежно откидывает «ножом» ветки деревца.
- А вот… — Мама отодвигает «тесак» движением плеча.
- Где-где? – Папа приближает свое лицо к маминому.
- Да вот же… - слегка раздраженно говорит мама, а папа отбрасывает газету в сторону, щелкает пальцами и нежно хватает маму за носик.
Они смеются, как дети в своем индонезийском саду.
- Вы маленькие, что ли, да? – Ванечка сурово, покровительственно смотрит на них. – Я уже давно хочу оладушек, а вы все хохочете…
- Эх, ты, солдатик-конопатик, - папа берет его на руки и несет в кухню. Мама весело поет про Кудеяра, разогревая звонкое масло на сковороде.
- Мама поет, масло шипит – двухголосие! – Говорит Ваня папе. Тот прижимает ладонью его соломенные кудри:
- Молодца, Максимка…
- Я не Максимка, папа.
- Все равно молодца…
Папе завтра срочно уезжать в далекую Сибирь, а мама его ругает.
- Куда, куда ты едешь? Тебе лежать, тебе в больницу надо, а тебя все куда-то несет. Дай мне хотя бы спокойно родить – и поезжай, куда вздумаешь!
- Ира, милая Ирочка… Я не хочу уезжать и сам, но… Меня опять зовут! Я же должен в конце-то концов вас кормить - и тебя, и Ваню, и нашего ребенка… Да я артист, в конце концов, а не домохозяйка!.. — Кричит папа на весь дом, потом – замолкает и говорит виновато: — И еще – я себя отлично чувствую! У меня как будто открылось второе дыхание!
- Смотри, чтобы первое не сперло, — тихо, обиженно говорит мама и уходит в комнату. Ваня бежит за ней. Она плачет навзрыд, прижимая мальчика к себе.
- Мама, ну не плачь ты… — Ваня — не девочка, он стесняется нежностей и вырывается из теплого, мягкого маминого плена. — Он споет там про Кудеяра разбойника один разик и вернется домой, вот увидишь...
Папа пообещал привезти ему новенький камуфляж и фонарик.
- Фонариков тебе мало… - Говорит только мама, утирая слезы, успокаиваясь.
