У трактирной истерзанной стойки,
На бетонных судейских ступенях,
На платформах чужих полустанков
Сотни тысяч таких же меня.
Я простила. Не знай и не ведай,
Как мерещился ты на дороге,
В чашке кофе, в колодезной яме,
У кровати болестной моей,
Как входила ко мне санитарка,
Молчаливо глядела на шторы
И бесшумно тебя изгоняла
Пузырьком иорданской воды.
1998
Зачем обидели меня,
Разбили, оболгали?
Несметная моя родня
Забудет всё едва ли.
Все братья кроткие мои
Уже надели латы,
И сестры честные мои
Готовы взять булаты.
Богатый лес затих, как полк,
Утес молчит, как витязь,
Буран пред битвою замолк.
Покайтесь. Отзовитесь.
Все предки вечные мои,
Восхищенные Словом,
Молитвы чистые свои
Несут под райским кровом.
Мой крест на тоненькой цепи
Не выдал меня в трату,
Хранит меня: «Прощай, терпи,
Люби врага, как брата».
Нательный крест – моя броня!
Но слышится сквозь дали:
«Зачем обидели мня?
Разбили, оболгали?»
1998
Я разбудить его не смела.
Женой была или сестрой –
Не помню.
Но — окаменела
По пояс во земле сырой.
Какая там случилась битва,
Что спит несчастный целый век?
Летит, как бабочка, молитва
От бледных губ до бледных век.
