Дремлет мир над монашьим холмом.
Первый луч с колокольней играет.
Мы сюда не вернемся потом
И не встретим похожего края.
Днем монахиня ровно несла
Молоко в золотистом кувшине...
Два по-летнему белых стола...
Рукомойник пустой в паутине...
Два шумели святых родника
Голосами Пречистой и Сына...
По жаре — словно пар, облака...
Только ночью – иная картина.
Все исчезло. Ужасная ночь!
На луну, на богиню златую,
Будто кто-то набросил сорочь,
Из лучей оловянных литую.
Все собаки заладили вой,
Закричали в сарае павлины,
Зазвенел язычком, как живой,
Рукомойник в сетях паутины.
Гром небесный... Обвалы воды...
Гуд животный... Ковчежец кренится –
То восстанет бледнее беды,
То опять в темноте притаится...
А на теплой заре – благодать.
На холме, среди вызревших вишен –
Монастырское кладбище. Выше
Розовеет небесная гладь.
Увивает могилы лоза,
Чистый купол сияет отрадой.
Опустив на тропинку глаза,
Погоняет послушница стадо.
1988-1997
Дремлет июнь над бутонами лилий.
Скоро, как скоро уже рассветет!
Перышки птицы свои уложили,
Песню готовят в свободный полет.
Вот постепенно светлеются дали,
Тихо, блаженно-тревожно вокруг...
Миг – и запели, как шапку сорвали,
Птицы все разом как грянули вдруг!
Солнце летит на невидимых крыльях,
Утренний лес на молитве стоит,
Милому Божиему свету открыли
Села и нивы раздолья свои.
1995
