Радуга выходит замуж за лес.
Зреет крыжовник. Осы звенят.
У нас крыжовник называют «агрест»,
Вокруг него изгороди городят,
Чтобы он ягод в грязи не возил,
Веточки кверху держал,
Да детей чтобы не занозил
Хитрыми рыльцами жал.
Осы, колючки — кругом враги.
У соседей — бодачий бык.
Я буду, читатель, твой сторож и гид,
Пока ты у нас не привык.
Однажды в автобусе ехал солдат,
Спал. А проснулся и — ой!
Левый глаз его — карий агат,
Правый — крыжовник живой.
Был он небрит и лохмат, как куст,
Здесь бы сказали «агрест».
Может, мечтал он: « Махнуть бы в Курск!»,
А ехал автобусом в Брест.
Вот такие у нас тут дела.
Размечтаешься, плюнешь — «балда» ...
А там и вишня полнехонька подошла.
И рыбы — аж ходит вода.
1999
Н. Ш.
Ах, не вернуть мимолетного слова,
Душу на слезы дробя...
Как я любила тебя молодого,
Старого — тоже тебя!
Нет, не унять запоздалого пыла,
Звездами душу смирив...
Близится плавно и точно могила,
Землю земле отворив.
Воздух и черен, и ал, и непрочен,
Смыслом наполнен пустым.
Ты только, миленький мой, непорочен,
Грешникам вровень святым.
Ты обернешься, как птица немая,
На оглушительный зов.
Тьма молодая, тебя обнимая,
Землю запрет на засов.
Мрак поседевший, меня обнимая,
Землю запрет на засов.
Я обернусь, словно птица немая.
На оглушительный зов.
1992
