И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
«Нет, это не то»,— прошептал и развернул письмо, написанное тем же размашистым почерком, что и заявление.
«Вы не узнали меня... А я помню Кобрин, осень, свою любовь, каждое ваше слово. Я так и не решилась к вам подойти и сообщить важное для вас. Много лет жила во мне обида. Я все о вас знала. Понимала, что разрушать семью не имею права. Теперь моя жизнь наладилась, я уезжаю из страны, люблю и выхожу замуж. Не ищите нас. Вашего сына вырастил чужой ему и даже мне человек. Хотела отомстить, устроившись к вам на работу, и легко сделала бы это, но пожалела вас.
Жалкий у вас вид, Игорь Анатольевич. Будьте счастливы! Я вас прощаю. Алина».
Игорь, словно падая и нащупывая опору, автоматически читал стихи:
Из омута злого и вязкого
Я вырос, тростинкой шурша,—
И страстно, и томно, и ласково
Запретною жизнью дыша.
И никну, никем не замеченный,
В холодный и топкий приют,
Приветственным шелестом встреченный
Коротких осенних минут.
Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни, похожей на сон,
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблен.
Мир его рухнул к ногам Алины и распался. Игорь стал судорожно перебирать в памяти свои романы и романчики и никак не мог ее вспомнить. Известие о сыне его скорее испугало, чем обрадовало. Искать? Искать! А что дальше?.. Ответа он не знал. Барельеф рассыпался в один момент. Как будто вмешалась черная магия.
Вечером Игорь поменял цветы перед портретом Ольги и позвонил внуку. Они долго болтали о футболе и футболистах.
— Папа, а мы возвращаемся,— сказала дочь, прикрыв дверь за Андрюшей.— Мой муж... в общем, я ухожу. Скоро будем дома.
— Марин, у тебя есть духи «Черная магия ночи»? — спросил Игорь.
Она поморщилась:
— О чем ты, папа? Я тебе такое сказала, а ты... Это же вчерашний день. Нет — позавчерашний. Дамские духи... Нет, у меня сейчас «Бакара». Да и вообще — не до парфюма мне, папа. Развод пахнет только слезами. Если слезы вообще пахнут... А что? Ты почему об этом спрашиваешь?
— Да так, спросилось... Это ты хорошо сказала. Про слезы. Интересно, существуют духи с таким названием?
— Ты че, пап, совсем в парфюмеры записался? Ладно, отдыхай... Целую, пока! Скоро увидимся.
Он попрощался с дочерью и понял, что невероятно рад их возвращению, именно это, только это ему сейчас и нужно. А еще — почувствовал, что тяжело устал от себя.
Однажды утром Игорь Анатольевич пришел в офис пораньше и поставил перед зеркалом в женском туалете распечатанный флакон духов. Теперь дамы и девушки — он это слышал — гадали, откуда взялось это чудо, и щедро поливали себя «Черной магией ночи».
А он — ждал Марину и Андрюшу.
И только долгими черными ночами мысленно собирал разбитый барельеф лица девушки, какой была Алина лет семнадцать назад. И пытался придумать лицо мальчика, похожего на него в детстве.
И не было для него мучительнее наказания на этой земле.
