Очень скоро не с кем стало нашей кошечке играть, потому что мыши обходили нашу квартиру за три версты.
Как мы любили нашу Соню! И она отвечала взаимностью. Конечно, нам казалось, что она самая красивая в мире: не рыжая, а персиковая, пушистая, грациозная, с белыми лапками, с чистыми ушками. Мы были уверены, что она и самая умная в мире. Она каким-то чутьем понимала, где свежее стихотворение или новый рассказ и укладывалась на рукопись, словно одобряла написанное. Она участвовала во всем: в чистке картошки, в стирке белья, в поливке цветов, а на семейных праздниках сидела в кресле с голубым бантом на шее. А однажды муж даже нарисовал пастелью ее портрет.
Так закончился учебный год, и начались долгие вузовские каникулы. А у нас — командировка на целых три месяца, да по разным городам. Что делать? Как поступить с Соней?
На помощь пришел Михаил, наш друг из деревни.
— У меня в доме вашей кошке хорошо будет, да и на улице станет животное гулять,— сказал он. А как узнал, что она отменная мышеловка, обрадовался: — Мышей у нас расплодилось — немеряно! И крысы у кабанчика прямо под ногами ходят. Кот мой, Чубайс, тоже рыжий, их боится, не ловит. Может, ваша Сонька его научит?
— Да-да, коты не ловят мышей. А кошки — ловят,— уверяли мы Михаила со знанием дела.
Поехала наша Соня в деревню. Там ее переименовали в Саню, потому что дочь Михаила Соня и кошка путали, кого зовут,— откликались обе.
Летом мы с мужем заехали в деревню к Мише. Саня засобиралась, наверно, подумала — хозяева за ней пришли. Грустно смотрела она на дорогу, по которой мы уезжали. Будто чувствовала, что мы ее уже никогда не заберем обратно, в свою семью. А Чубайс грустно смотрел на Саню, потому что жалел ее. Этот интеллигентный кот трепетно полюбил нашу кошечку, вылизывал ее, уступал место у миски и ночами ждал у окна. Чубайс на улицу ходить не любил, был он труслив от природы. А Саня сразу освоила свой двор и соседние усадьбы, хлев, овин — все места, где есть мыши и коты.
В следующий раз мы навестили ее уже осенью, когда у Сани появились котята.
Увидев нас, она обрадовалась, терлась о ноги и повела показывать свое счастье. Стала Саня настоящей красавицей, котята — все рыжие, по-деревенски крупные. Пока она детей кормила, я решила ей колтуны за ушами выстричь. Взяла ножницы и думаю: что же они так туго идут? Кошка жмурится, видно, что ей это не нравится, но терпит. Когда я закончила, смотрю — а я кожу прихватила! Долго мне еще вспоминался этот клочок шкурки и преданный взгляд моей кошки.
— Все вытерплю, только не покидайте меня,— говорил этот взгляд.
Когда кошка из коробки вылезла, туда запрыгнул Чубайс: уж если Саня не принимала его ухаживания, так он хоть за ее детьми решил присматривать.
Но мы опять уехали. Так получилось, что мы уже и без нее привыкли. Раньше, бывало, закроешь кошку, пойдешь на работу — соседи говорят, что она плачет под дверями целый день. По весне тоже неприятности были: ночью наша кошечка на улицу просилась, мяукала. Мыши постепенно забыли, что наша квартира существует, нам и хорошо. А тут оказалось, что у нас ребенок будет...
Так и осталась наша Саня в деревне. У Михаила всех мышей переловила, и крысам от нее жизни не стало. Брали Саню даже напрокат мышей ловить, путешествовала она по другим деревням, на весь район прославилась. О том, чтобы ее котят топить,— и речи не было: в очередь записывались люди, чтобы котеночка от Сани получить. Михаил популярности поддавал: всем говорил, что это — кошка известных писателей.
Мы еще несколько раз навестили Саню и почти забыли о ней. У нас родился сын, потом мы из Москвы уехали в мою родную Беларусь, потом доченька появилась. Я совсем к дому приросла. Муж иногда выбирался — ездил по стране с гитарой, людям песни пел. И в деревню заезжал. Саня всегда к нему на колени запрыгивала, показывала, что ничего не забыла и ценит старую дружбу до сих пор.
Но однажды наш дом посетило большое горе — умер мой муж. Тоскуя о нем, я перебирала фотографии, рассматривала его рисунки. И нашла в одной из папок «Портрет рыжей кошки», нарисованный персиковой пастелью. Посмотрела, уложила его в рамку и повесила на стену. И снова забыла о кошке.
Стремясь догнать прошлое, через полгода после смерти мужа мы с сыном поехали по местам нашего счастья. Я решила посетить все дома, где нас любили и считали родными. Так весной добрались мы и до Михаила. У него родилась еще одна дочь — Александра, и он шутил:
— Было у нас две Сони — теперь две Сани!
